Александр Конторович - Я хочу жить дома
Вывод?
Мусор тоже кто-то вывозит.
А теперь объясните мне, кого и за какие заслуги в Диком поле будут так обихаживать?
Нет, понятно, что атаманы своих боевиков не заставляют бегать на базар и покупать для себя продовольствие. Кормят там более-менее централизованно. Да и всевозможный мусор вывозят уж точно не атаманские головорезы.
Ну, с боевиками-то как раз все понятно. А вот здешних обитателей кто обихаживает?
Впрочем, если сделать допущение, что это точно такие же боевики, как и у меня в отряде, все тотчас же становится на свои места.
Не живут в здешних домишках. В них квартируют. В каждом домике расположено некоторое количество боевиков с собственным автотранспортом и ещё какими-то прибамбасами. Вот в такой расклад я вполне поверить могу.
А приглядываясь к домишкам и попутно отмечая расчищенные в секторах обстрела кустики, можно очень хорошо представить себе возможные направления ведения огня.
Иными словами, что охраняем, мужики?
Эту улицу перекрыли, вон тот переулочек – тоже вроде заблокировали. И вон ту кривоколенную улочку. Аккурат в отмеченных мною местах всегда находилась какая-то точка, откуда можно было вести огонь, прикрывая данное направление. А пройдясь по улочке туда-сюда, с удивлением обнаруживаю, что столь плотно и с умом организованная оборона прикрывает, как ни странно, отдельно стоящий домик, расположенный рядом с пресловутой свалкой-складом.
Домик сей явно был обитаемым, и на лавочке около двери в данный момент грелся на солнышке один из местных обитателей – здоровенный бугай. Майка на его плечах только что не трескалась.
– Нехилый парниша, – уважительно киваю я в его сторону. – Что ж такого здоровяка Гуменюк к себе не потащил?
Борис пожимает плечами.
– А бог весть. Я этого парнишку знаю. Это сын хозяина дома.
– Ну, если тут еще и хозяин такой…
– Не, – мотает головой главный беспредельщик, – тот как раз мужик обыкновенный. Совсем не богатырь, если ты это имеешь в виду. Местный старьевщик, так сказать…
– А, так это его свалка? – киваю я на сетчатый забор.
– Ну да, – соглашается Борис. – Он вообще мастер неплохой. Руки куда надо приложены, да и растут из соответствующего места. Что хочешь может починить. В разумных пределах, разумеется.
Согласно киваю головой. Надо полагать, ценность этого местного мастера настолько высока, что на улице поселилось сразу два десятка благодарных клиентов, взявших на себя тяжкий труд по обеспечению безопасности уважаемого человека. Ну, а что ж вы хотите – Дикое поле! Здесь еще и не такие фокусы бывают. Правда, преимущественно во сне…
Борис еще что-то говорит, указывая мне руками на то, что, по его мнению, должно быть мне интересно. Разумеется, я не во всем с ним соглашаюсь. И это выглядит вполне естественно. В конечном итоге я же не лезу со своими советами в его финансовую деятельность. Ну так пусть и он не путается у меня под ногами в тех вопросах, в которых я понимаю больше его.
– Каким временем мы располагаем? – вопросительно смотрю на заказчика.
– Ну… Насколько нам стало известно, Веллер прибудет сюда уже дня через три. Приблизительно в это же время сюда приедет и тот человек, которого он хочет убить. В каком-то из этих домов мне будет назначена встреча.
– Ты хочешь сказать, – с интересом смотрю я на Бориса, – что Веллер имеет информатора в ваших кругах? Иначе откуда бы ему знать о месте и времени встречи?
Беспредельщик на некоторое время замолкает, потом поднимает голову.
– Не совсем так. Я полагаю, что утечка идет из ближнего окружения того, кто прибудет ко мне на встречу. За своих людей я готов поручиться головой.
– Серьезное заявление. Скажи, пожалуйста, от каких исходных данных могу отталкиваться я? Насколько я вижу, местное население и друг с другом-то общается не так чтобы тесно. Наша машина стоит здесь уже около часа, а ни один человек даже не поинтересовался, кто это такой сюда явился и чего ему нужно.
– Ну, это-то как раз легко объяснимо: к здешнему мастеру кто только не приходит, – усмехается мой собеседник. Порой поодиночке приезжают, порой – группами. Мало ли у кого какие вопросы могут быть. Здешние жители уже привыкли к таким визитам.
«Ну да. А скорее всего они просто знают твою машину».
– Тем не менее, я сильно сомневаюсь в том, что моих ребят кто-либо пустит к себе в дом. Ведь так?
Борис чешет в затылке.
– Ну… Наверное, не пустит.
– И мне придется каким-то образом прятать здесь своих парней, дабы они пришли тебе на помощь в нужную минуту? Интересно, как я смогу это сделать, не привлекая внимания окружающих?
– Ты у нас профессионал, думай.
– А к старьевщику этому в дом на постой попроситься я могу?
Борис меняется в лице.
– Сильно сомневаюсь, что у тебя что-нибудь получится. Он мужик необщительный, а уж с таким предложением к нему лучше и вовсе не подходить.
– Что, уже были прецеденты?
– Нет, конечно! Но я не думаю, что в твоих интересах привлекать к себе ненужное внимание. Впрочем, твои люди ведь могут наблюдать и издали. Веллер же не спрыгнет нам на голову прямо из-под облаков. Ему тоже надо будет как-то подобраться сюда. Причем желательно скрытно. Это тебе и твоим парням проще: вы здесь свои и можете за собой по улице хоть пулемет на веревочке тащить. А он будет вынужден действовать тихо.
Прекрасно понимаю логику его мышления. Борис не ожидает нападения крупной группы и не рассчитывает на то, что нападавшие притащат с собой что-либо серьезнее обыкновенного гранатомета. А мы, не сильно заморачиваясь, можем перекрыть все подступы к улице бронетехникой. Расставим снайперов. С Гуменюком я этот вопрос как-нибудь согласую. Сомневаюсь, что бывший капитан внагляк полезет на наши патрули. Скорее всего по своему обыкновению постарается устроить гадость с дальней дистанции. Ну, вот здесь-то мы и попробуем его перехватить. Делюсь этими соображениями с Борисом. Тот пожимает плечами.
– Ты профессионал, тебе виднее, как поступить. Кто с твоей стороны будет принимать участие в операции?
– Тебе что, поименный список нужен? – удивляюсь я.
– На фиг он мне свалился? Я имею в виду, ты сам руководить будешь или кого-то из своих ребят пришлешь?
– Нет, сам я непосредственно поисками капитана займусь. А здесь… Здесь хотя бы Могила справится.
– Ну, ты как-нибудь при случае покажи его мне, чтоб я знал, к кому в крайнем случае обращаться. Мало ли какие вопросы могут возникнуть.
– Да без проблем.
Если я все правильно понимаю, то мой наниматель имеет желание поближе познакомиться с тем человеком, который может возглавить мой отряд после «внезапной» гибели его предводителя. Стало быть, если я все правильно понимаю, история моих взаимоотношений с Борисом вряд ли будет долгой.
Так-так-так… Вот оно, значит, как получается. Интересно, что ж я такого сотворил, что меня уже приговорили? Убил кого-нибудь? Так вроде бы нет на мне каких-то серьезных косяков. Соцкий? Прямой заказ от Бориса. Радиоактивный караван? Тоже сомнительно. Слишком много натяжек получается.
Нет, тут другое что-то. А что же именно? Что я сделал?
Нет. Тут какая-то другая хрень. Я что-то видел или слышал. Знать бы еще, чего именно?
И вот тут я останавливаюсь, прервав наш с Борисом разговор на полуслове.
Что значит видел?! Я это сейчас вижу! Место вижу, которое не должен был увидеть своими глазами! Не заведи меня сюда Борис, я бы, может, и никогда не появился бы на этой улочке.
Значит, все дело в этих домиках. А точнее в их обитателях. Ладно, домики с заросшими воротами никакого особенно интереса не представляют: это обычная охрана. Сильно сомневаюсь, что в этих сарайчиках стоят только джипы. Наверняка там запрятаны какие-то смертоубойные штуковины. Да и посадки во дворах… При всем наплевательском отношении нынешних хозяев к собственным огородам в некоторых местах чрезмерно разросшиеся кустарники и деревья были аккуратно подрезаны. Зачем, спрашивается, человеку, который не чувствует себя в этом доме хозяином, заниматься подобной ерундой?
Да затем, что эти ребятишки попросту сектора обстрела себе расчищали. Убирали лишнюю растительность. Кое-где даже заборы посносили. А в одном месте – так и вовсе обвалили небольшой домик, который раскорячился прямо в секторе стрельбы. На стенах домика до сих пор остались следы работы лома и кувалды. Как-то, знаете ли, отличается разрушенный человеческими руками дом от аналогичного строения, рухнувшего под влиянием непогоды и времени.
Все эти люди охраняют здесь какой-то объект. Никто из них не сидит здесь в праздном времяпровождении.
